Направленность: Слэш
Рейтинг: NC-17
Жанры: Драма, Мистика, Повседневность, POV, Дружба
Предупреждения: Смерть основного персонажа, Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Элементы гета
Размер: планируется Макси
Статус: в процессе
Описание:Он может путешествовать в чужие сны и пока еще не знает об этом. Он - простой парень, но жизнь сведет его с непростой пятеркой друзей, которые являются участниками известной рок-группы. Но это будет только их оболочка, декорации, которые они выстраивают вокруг себя. Кто они на самом деле? Он узнает всё, но позднее, что навсегда изменит его жизнь.
читать дальшеМы пили разбавленный соком или чаем каркаде вискарь, доедая поп-корн. Кстати, не так уж и плохо. Морок сполз с дивана на пол и говорил, что было бы неплохо что-нибудь существенное поесть попозже. Мои медленные мысли нацелились в сторону кухни, и я в голове перебирал содержимое морозилки. И одна мысль со светящимся хвостиком болталась туда-сюда: мне опять кормить эту вечно голодную сволочь.
Морок поставил концерт Depeche Mode из Devotional Tour, и мы обсуждали наркотики.
— Не понимаю, почему все рок-музыканты обязательно должны хавать герыч, — пробормотал Морок, — Какой-то дурацкий образ музыканта-оторвы.
— Панки и гранджеры, — сказал я, — всё началось с них.
Морок повернулся ко мне:
— Мы — дети гранджа.
— Вы — дети черт знает чего! — сказал я со смешком.
— Я люблю этот их период. Болезненный, рваный, но честный.
— Я тоже люблю. Пропащая юность девяностых.
— Хотел бы я тогда жить, но я родился слишком поздно.
— Все так говорят. — я кивнул на устрашающего вида шиповонные ботинки Морока,
валяющиеся около двери. — Ты и сейчас неплохо выглядишь, старичок.
Морок тихо засмеялся.
— Я похож на рок-звезду?
— Похож. Только, скорее на японскую рок-звезду. Со своим плащом цвета мокрого асфальта и в диких ботинках.
— Это хорошо. — Морок замолчал и завозился поудобнее, затем протянул стакан и попросил добавки. — Знаешь, почему я против героина?
— Мне вообще нравится, что ты против него.
— Я его пробовал. А потом месяц не мог ни в кого перевоплотиться. Представляешь, какая подстава?
Я улыбнулся.
— Еще бы.
— Целую кучу народа перецеловал и хоть бы хны.
Тут я смеялся уже в голос.
— Кстати, — спросил я, отсмеявшись, — А кем ты работаешь? Откуда у тебя столько денег? Потому что ты только и делаешь, что бухаешь дорогой алкоголь. Ни за что не поверю, что можешь зарабатывать концертами в дрянных клубах.
Морок улыбнулся уголком губ.
— Я татуировщик.
— Да ладно!
— Делаю татуировки и ставлю пирсинг.
— Но на тебе нет татуировок!
Морок расплылся в широкой, пьяной улыбке и поднялся, затем стал расстегивать свою белую рубашку.
— Ты просто не видел.
Я остался сидеть на месте, смущаясь и радуясь непрошенному стриптизу. Господи божежмой.
Морок снял рубашку и стал расстегивать брюки.
— Может не надо? — жалобно спросил я.
Он подошел ко мне и приложил палец к губам, заставляя меня замолчать. Глаза у него были пьяные и безумные.
Господь мой Спаситель, куда меня несет?..
Морок повернулся ко мне спиной и приспустил брюки. Подвигал плечами. И тут я узрел ее, татуировку во всю спину, огромную и сложную татуировку, мастерски набитую: дерево-позвоночник, с оплетающими ствол цветами, а внизу у корней — где поясница и ниже на задницу — черепа и кости.
— Шик, — сказал я тихо, — Но ее видно только когда кто-то трахает тебя сзади.
Господи, что я несу.
— Нравится?
— Очень. Кто бил?
— Друг, — односложно ответил Морок и стал одеваться, — Пойдем что-нибудь пожрем.
Я тяжело поднялся за ним, добрался до холодильника и вытащил оттуда упаковку картофельных котлет.
— Мяса нет, — сказал я.
— Наплевать.
Морок уже открывал дверь, чтоб отправиться на кухню. А у меня перед глазами стояла невероятная татуировка на спине Морока.
***
— Больно бить было?
Морок пожал плечами.
— Немного. Делали в несколько этапов. Их было пять.
Я присвистнул.
Он посмотрел на меня.
— Могу сделать тебе что-нибудь.
Я помотал головой.
— Не хочу. Не сейчас.
— Захочешь — скажи.
Я смотрел в его лицо, глаза его были темные, глубокие как омуты, затягивающие меня в себя, я готов был упасть, но пока еще крепко цеплялся.
Через час мы сходили в ближайший продуктовый за добавкой. Вискарь закончился, пришлось взять водку.
Меня уже немного срубало, но я еще держался. На удивление, крепко держался. Во всем — крепко держался.
Морок отставил стакан и прокашлялся, чтоб прочистить горло.
— Когда мне было семь лет, — начал он, — меня изнасиловал отчим.
Я обмер.
— Я тогда впервые перевоплотился. Я стал им. Пару дней не мог вернуться обратно в свое тело, не понимал как. Потом я его поцеловал и стал опять собой.
Я уронил голову.
— Мать была проводницей междугородних поездов. Ее часто не было дома, и мы с отчимом оставались дома одни.
— Ты хочешь, чтоб я тебя пожалел? — спросил я.
— Нет, — резко ответил Морок, — Не хочу. Я не Евгений Рыбников, я Морок, я — имя, которое выбрал себе сам!
Я спустился на пол и обнял его одной рукой, запутавшись пальцами в волосах.
— Иди сюда. Всё это закончилось. Всё это было очень давно. Оно прошло, его больше нет.
— Я не испытываю злости, — сказал Морок, захлебываясь в словах, — Но боль и стыд сидят где-то глубоко во мне. Я не думаю о том случае месяцами, даже годами, но всё равно… какие-то эмоции живут во мне. Почему. Зачем…
Я поцеловал его в висок и отстранился.
— Ты кому-нибудь рассказывал об этом?
— Рания знает. Еще несколько друзей знают.
Я поднялся, убрал бутылки в угол, расстелил кровать. Бросил Мороку одеяло и подушку.
— Мне надо спать. Завтра на работу. А ты можешь сидеть и пить.
Морок не двигался с места.
— Я тоже лягу, — сказал он после молчания.
***
В темноте я смотрел на потолок, уличные фонари оставляли свои белесые метки, а свет от фар машин двигался то в одну сторону, то в другую.
Я не мог уснуть. Иногда некоторых вещей лучше не знать. Жить себе невинно в неведении. Так спокойнее. Теперь и мне носить боль, которую он носит в себе. Зачем ты мне это сказал, черт бы тебя побрал?..
— Ты спишь? — спросил я тихо.
— Нет, — тут же откликнулась темнота.
— Знаешь… А я до шестнадцати посещал воскресную школу. Убирался в церкви, помогал прихожанам, продавал всякую дребедень в церковной лавке.
Морок захохотал.
— И как ты от этого отвязался?
— Психанул. Маменька теперь зависает в одном из монастырей и молится за мою пропащую душу. Отец — владелец адвокатской конторы.
— И как они вместе, такие разные, уживались?
— Сам задаюсь тем же вопросом.
— Каким ты теперь хочешь быть? — спросил Морок тихо после паузы.
— Я хочу быть собой, — также тихо ответил я и повернулся на другой бок, — Доброй ночи.
— Доброй, — раздалось в ответ.
***
Животворящая сила похмелья: ощущаешь себя восставшим из мертвых. Я медленно собирался. Морок похлебывал кофеек и молчал. За окном молотил нудный дождь.
— Тебя засекли, — сказал я, останавливаясь, — Рания и остальные. Ты не похож на меня, даже если торчишь в моем теле.
— Я знаю. Но оно того стоило. Один разок ведь можно.
— Больше так не делай. Или хотя бы предварительно спроси разрешение.
— Твое тело — твое дело?
— Да, — сказал я твердо и надел куртку, — Пойдем, мне надо уже топать.
@темы:
другое,
крестовый поход неудачника
-
-
02.08.2018 в 17:57-
-
05.08.2018 в 00:50спасибо! обновления будут скорыми)