Направленность: Слэш
Рейтинг: NC-17
Жанры: Драма, Мистика, Повседневность, POV, Дружба
Предупреждения: Смерть основного персонажа, Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Элементы гета
Размер: планируется Макси
Статус: в процессе
Описание:
Он может путешествовать в чужие сны и пока еще не знает об этом. Он - простой парень, но жизнь сведет его с непростой пятеркой друзей, которые являются участниками известной рок-группы. Но это будет только их оболочка, декорации, которые они выстраивают вокруг себя. Кто они на самом деле? Он узнает всё, но позднее, что навсегда изменит его жизнь.
читать дальшеЯ неделями слушал девчачью песня Дельфина «Любовь». Я никого не мог полюбить. Я жил с этим ощущением годами.
Много лет назад я потерял любовь, но не по своей воле. И теперь во мне живет сплошное недоумение и тоска по тому, что не сбудется никогда.
Вспоминаю, как он кусал меня за губу, недавно пропирсингованную, кровь лилась мне в рот, я сглатывал ее. А он продолжал меня кусать. Он продолжал меня терзать.
Номер два в списке потерь. Я кусаю за губу теперь сам себя. Или мне все это приснилось?..
Что ты со мной сделал, Морок? Что ты сделал со всеми людьми, которым угораздило на тебя напороться? Почему остались одни трупы, и я, почти труп, не живой и не мертвый, все еще хожу по земле.
Почему ты оставил меня живым, Морок? Почему ты не забрал меня с собой?
Быть может, потому что на самом деле ты никогда меня не любил?
***
Он выпутался из-под одеяла и встал в полный рост. Оглянулся. Хмыкнул.
— Черт… Как ты с таким зрением живешь?
Я в немом ужасе пожал плечами. Ткнул пальцем на подоконник, где оставил очки.
Морок подошел к нему, взял очки и водрузил на нос.
Он встал передо мной, полностью голый, встал и смеялся, рассматривая ладони. Провел ладонью по животу. Мышцы у меня были так себе, но были. Я каждый день делал упражнения на пресс и отжимался.
Далее Морок поднял рукой член и оглядел его.
— А неплохо, братишка! Сантиметров двадцать пять в стояке будет?
— Блять, — сказал я и рванулся к нему, чуть не запутавшись в чужих-моих ногах. Но все-таки в последний момент устоял на ногах и схватился за Морока.
— Что ты мне дал, сука? — произнес я с шипением, — Кислота? Еще какая-нибудь хрень?
Морок только улыбнулся. Чужая улыбка на собственных губах выглядела жутко.
— Что ты мне дал? — повторил я.
— Я ничего тебе не давал. Никаких наркотиков. Можешь потом сдать тесты, в твоей крови ничего не найдут. — он легонько нажимал мне на плечи, а я схватился крепко, так, что пальцы оставляли на моей-чужой коже красноватые отметины. — Осторожнее, а то попортишь шкурку.
Я разжал руки. Затем вспомнил, с чего всё началось. Взял эту тварь с моим лицом и поцеловал его. У начала тот же конец, верно? Я не почувствовал никакого быстрого головокружения, никакой слабости. Морок ответил на поцелуй, но оттолкнул меня через минуту.
— Нет, друг мой, ты так ничего не добьешься, — сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. Я собирался что-то сказать, но он прижал пальцы к моим-чужим губам. — Я предлагаю сделку. Всего-то сутки. Мне нужно твое тело на сутки. Я могу быть в ее теле, но не могу ее трахнуть. Она не дается.
— Рания?
— Ага.
— Откуда ты знаешь, что сможешь с ней снова переспать? В моем теле?
Он снова пожал плечами.
— Ты ей интересен. А этого интереса ей хватит на пару недель. Я не могу упускать такую возможность. — Морок сел на кровать. — Завтра воскресенье, а, значит, будет репетиция. И вы уйдете домой вместе.
Я засмеялся.
— Ты в своем уме? — спросил я, — Какая еще репетиция? Я не умею играть на гитаре.
Морок с нехорошей улыбкой поднялся с кровати и подошел ко мне, молниеносно схватил меня за мою-чужую руку и вывернул мизинец. Я заорал. Он закрыл мне рот ладонью, снова, и горячим шепотом произнес на ухо:
— Не ори, придурок. Сейчас всё пройдет. Потерпи.
Он разжал ладонь.
— Я тебя ненавижу, — сказал я со слезами на глазах, чувствуя, как этот ублюдок в моем теле меня обнимает.
— Я знаю, — он погладил меня по спине успокаивающе, — Ну тихо-тихо. Это же мое тело. Болеть потом будет у меня. А ты потерпи чуть-чуть. Сейчас всё пройдет. Сейчас мы достанем лед, и станет легче. Ну потерпи-потерпи.
Я отстранился от него и сделал шаг назад, кое-как доковылял до дивана и бухнулся на него. Морок, всё также голышом, пошел рыться в холодильнике. Нашел пакет с пельменями и кинул мне.
— Эксгибиционист чертов.! — пробормотал я.
Морок усмехнулся.
— А мне-то какой резон участвовать в твоей затее? — спросил я.
— Ты же хочешь получить обратно свое тело? Ведь хочешь?
Да, я хочу обратно свое тело и свою жизнь. Очень хочу. Хочу, чтоб этот бред закончился. Галлюцинация это от недосыпа, приход от кислоты или сон — мне всё равно. Я. Хочу. Свою жизнь. Обратно.
— Как ты это делаешь? — спросил я после минуты молчания, — Ты можешь в кого угодно перевоплотиться? В президента? В бомжа?
— Да, да и да. Как — не знаю. Я умею так, сколько себя помню.
— Ты монстр.
— Я знаю, — сказал Морок со смешком, — Я был каждым из них. Я был Ранией. Был Фобосом. Был Ганди и Питерсоном. Чувствовал, что чувствовал каждый из них.
— И каково быть таким, как ты? Очень одиноко?
Морок посмотрел на меня с интересом.
— А ты не так прост, как кажешься, — сообщил он.
— Задело?
— Чуть более серьезно, чем могло бы. — Морок встал и начал одеваться. — Теперь мы поедем в травмпункт. Ты же не хочешь мучиться с болью целые сутки?
Сука. Ненавижу.
***
На следующий день мы прибыли в репетиционную студию. Вдвоем, шатаясь как парочка алкашей. Но в общем-то мы и так пили вчера. Я — из-за боли. А Морок — от избытка наглости.
Все вытаращились на нас. Морок поднял мою правую руку и показал забинтованный палец.
— Когда?.. — спросила Рания с яростью.
Морок ударил меня меж лопаток. Я в ответ что-то проблеял. Рания посмотрела с подозрением.
— Вчера упал, — сообщил Морок, — Выпили немножко, вот он и растянулся. Посидит в сторонке, ничего страшного.
Фобос скептически поднял брови. Ганди сразу стал суетиться. Питерсон отложил палочки и спросил: надолго ли перелом.
— Пару недель. Это скорее вывих, — сообщил Морок. Я стоял и молчал. Пошел в уголок, как мне было сказано. После репетиции Морок отсыпал мне денег и сказал идти бухать. Снова. Мне хотелось плакать от ярости.
— Ты не найдешь мой дом, — сказал он мне шепотом и зажав в углу около туалета, — Так что советую идти бухать.
— Господи… — простонал я.
И я пошел бухать. Бухал всю ночь на Думской, до открытия метро. Просмотрел список всех своих экзистенциальных кризисов. Познакомился с какой-то шальной компанией, которая угостила меня травой, и под конец вечера мы пошли и выкурили кальян в ближайшем баре.
Одно утешало — он вернет мне мое тело, и мое тело будет трезвым!
В семь утра я доехал до дома и запасными ключами открыл дверь. Сразу пошел к своей комнате. Громко, очень громко постучал. Дверь открыл заспанный Морок. В щель тут же протиснулась полуодетая Рания, натягивающая пальто и с одним ботинком в руке. Я оттолкнул ее, зашел внутрь и захлопнул дверь.
— Алекс? — спросила Рания с той стороны двери.
— Всё хорошо, иди, — откликнулся Морок.
— Ну? — спросил я грозно, когда воцарилась тишина.
Морок широко и довольно, как кот обожравшийся сметаны, улыбнулся.
Самое нелепое, что мне начинала нравиться такая улыбка на своих губах.
***
Я вернул свое тело и прожил три дня в относительном спокойствии. Работа-дом-работа. Стал уже забывать произошедшее как страшный сон. Мне все приснилось, — убеждал я себя. Этого ничего не было. Ну засосы на теле, подумаешь…
И чужие поцелуи.
Только за пару суток я целовался с парнем трижды. Я как-то упустил этот факт. Он целовался неплохо, грубовато, но неплохо. Или это нельзя считать поцелуями?
Черт бы его побрал.
Вечером в среду я лежал на диване и смотрел сериал, отдыхая от дневных трудов. Лежу, расслабляюсь под бутылочку пива и поп-корн, а за дверью внезапно начинается какая-то возня. И стук, достаточно громкий и требовательный.
— Сашенька! — раздался голос соседки тёти Лины обычно достаточно злобной и уж точно не обращающейся ко мне так нежно, — Сашенька, тут к тебе молодой человек!
Я быстро поднялся и подошел к двери, распахнул ее настежь и узрел улыбающегося Морока с бутылкой вискаря наперевес. Тётя Лина с обеспокоенной миной и коробкой конфет в руке виднелась из-за его плеча. Я втолкнул Морока в комнату и захлопнул дверь.
— Что ты с ней сделал, тварь? — спросил я, прижав Морока к стене.
— Ничего. Или ты хочешь переспать с этой бабулькой?
— Заткнись, — пробормотал я и отпустил его.
Морок здоровой рукой поднял бутылку и покачал ее туда-сюда.
Я тяжело вздохнул.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Драма, Мистика, Повседневность, POV, Дружба
Предупреждения: Смерть основного персонажа, Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Элементы гета
Размер: планируется Макси
Статус: в процессе
Описание:
Он может путешествовать в чужие сны и пока еще не знает об этом. Он - простой парень, но жизнь сведет его с непростой пятеркой друзей, которые являются участниками известной рок-группы. Но это будет только их оболочка, декорации, которые они выстраивают вокруг себя. Кто они на самом деле? Он узнает всё, но позднее, что навсегда изменит его жизнь.
читать дальшеЯ неделями слушал девчачью песня Дельфина «Любовь». Я никого не мог полюбить. Я жил с этим ощущением годами.
Много лет назад я потерял любовь, но не по своей воле. И теперь во мне живет сплошное недоумение и тоска по тому, что не сбудется никогда.
Вспоминаю, как он кусал меня за губу, недавно пропирсингованную, кровь лилась мне в рот, я сглатывал ее. А он продолжал меня кусать. Он продолжал меня терзать.
Номер два в списке потерь. Я кусаю за губу теперь сам себя. Или мне все это приснилось?..
Что ты со мной сделал, Морок? Что ты сделал со всеми людьми, которым угораздило на тебя напороться? Почему остались одни трупы, и я, почти труп, не живой и не мертвый, все еще хожу по земле.
Почему ты оставил меня живым, Морок? Почему ты не забрал меня с собой?
Быть может, потому что на самом деле ты никогда меня не любил?
***
Он выпутался из-под одеяла и встал в полный рост. Оглянулся. Хмыкнул.
— Черт… Как ты с таким зрением живешь?
Я в немом ужасе пожал плечами. Ткнул пальцем на подоконник, где оставил очки.
Морок подошел к нему, взял очки и водрузил на нос.
Он встал передо мной, полностью голый, встал и смеялся, рассматривая ладони. Провел ладонью по животу. Мышцы у меня были так себе, но были. Я каждый день делал упражнения на пресс и отжимался.
Далее Морок поднял рукой член и оглядел его.
— А неплохо, братишка! Сантиметров двадцать пять в стояке будет?
— Блять, — сказал я и рванулся к нему, чуть не запутавшись в чужих-моих ногах. Но все-таки в последний момент устоял на ногах и схватился за Морока.
— Что ты мне дал, сука? — произнес я с шипением, — Кислота? Еще какая-нибудь хрень?
Морок только улыбнулся. Чужая улыбка на собственных губах выглядела жутко.
— Что ты мне дал? — повторил я.
— Я ничего тебе не давал. Никаких наркотиков. Можешь потом сдать тесты, в твоей крови ничего не найдут. — он легонько нажимал мне на плечи, а я схватился крепко, так, что пальцы оставляли на моей-чужой коже красноватые отметины. — Осторожнее, а то попортишь шкурку.
Я разжал руки. Затем вспомнил, с чего всё началось. Взял эту тварь с моим лицом и поцеловал его. У начала тот же конец, верно? Я не почувствовал никакого быстрого головокружения, никакой слабости. Морок ответил на поцелуй, но оттолкнул меня через минуту.
— Нет, друг мой, ты так ничего не добьешься, — сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. Я собирался что-то сказать, но он прижал пальцы к моим-чужим губам. — Я предлагаю сделку. Всего-то сутки. Мне нужно твое тело на сутки. Я могу быть в ее теле, но не могу ее трахнуть. Она не дается.
— Рания?
— Ага.
— Откуда ты знаешь, что сможешь с ней снова переспать? В моем теле?
Он снова пожал плечами.
— Ты ей интересен. А этого интереса ей хватит на пару недель. Я не могу упускать такую возможность. — Морок сел на кровать. — Завтра воскресенье, а, значит, будет репетиция. И вы уйдете домой вместе.
Я засмеялся.
— Ты в своем уме? — спросил я, — Какая еще репетиция? Я не умею играть на гитаре.
Морок с нехорошей улыбкой поднялся с кровати и подошел ко мне, молниеносно схватил меня за мою-чужую руку и вывернул мизинец. Я заорал. Он закрыл мне рот ладонью, снова, и горячим шепотом произнес на ухо:
— Не ори, придурок. Сейчас всё пройдет. Потерпи.
Он разжал ладонь.
— Я тебя ненавижу, — сказал я со слезами на глазах, чувствуя, как этот ублюдок в моем теле меня обнимает.
— Я знаю, — он погладил меня по спине успокаивающе, — Ну тихо-тихо. Это же мое тело. Болеть потом будет у меня. А ты потерпи чуть-чуть. Сейчас всё пройдет. Сейчас мы достанем лед, и станет легче. Ну потерпи-потерпи.
Я отстранился от него и сделал шаг назад, кое-как доковылял до дивана и бухнулся на него. Морок, всё также голышом, пошел рыться в холодильнике. Нашел пакет с пельменями и кинул мне.
— Эксгибиционист чертов.! — пробормотал я.
Морок усмехнулся.
— А мне-то какой резон участвовать в твоей затее? — спросил я.
— Ты же хочешь получить обратно свое тело? Ведь хочешь?
Да, я хочу обратно свое тело и свою жизнь. Очень хочу. Хочу, чтоб этот бред закончился. Галлюцинация это от недосыпа, приход от кислоты или сон — мне всё равно. Я. Хочу. Свою жизнь. Обратно.
— Как ты это делаешь? — спросил я после минуты молчания, — Ты можешь в кого угодно перевоплотиться? В президента? В бомжа?
— Да, да и да. Как — не знаю. Я умею так, сколько себя помню.
— Ты монстр.
— Я знаю, — сказал Морок со смешком, — Я был каждым из них. Я был Ранией. Был Фобосом. Был Ганди и Питерсоном. Чувствовал, что чувствовал каждый из них.
— И каково быть таким, как ты? Очень одиноко?
Морок посмотрел на меня с интересом.
— А ты не так прост, как кажешься, — сообщил он.
— Задело?
— Чуть более серьезно, чем могло бы. — Морок встал и начал одеваться. — Теперь мы поедем в травмпункт. Ты же не хочешь мучиться с болью целые сутки?
Сука. Ненавижу.
***
На следующий день мы прибыли в репетиционную студию. Вдвоем, шатаясь как парочка алкашей. Но в общем-то мы и так пили вчера. Я — из-за боли. А Морок — от избытка наглости.
Все вытаращились на нас. Морок поднял мою правую руку и показал забинтованный палец.
— Когда?.. — спросила Рания с яростью.
Морок ударил меня меж лопаток. Я в ответ что-то проблеял. Рания посмотрела с подозрением.
— Вчера упал, — сообщил Морок, — Выпили немножко, вот он и растянулся. Посидит в сторонке, ничего страшного.
Фобос скептически поднял брови. Ганди сразу стал суетиться. Питерсон отложил палочки и спросил: надолго ли перелом.
— Пару недель. Это скорее вывих, — сообщил Морок. Я стоял и молчал. Пошел в уголок, как мне было сказано. После репетиции Морок отсыпал мне денег и сказал идти бухать. Снова. Мне хотелось плакать от ярости.
— Ты не найдешь мой дом, — сказал он мне шепотом и зажав в углу около туалета, — Так что советую идти бухать.
— Господи… — простонал я.
И я пошел бухать. Бухал всю ночь на Думской, до открытия метро. Просмотрел список всех своих экзистенциальных кризисов. Познакомился с какой-то шальной компанией, которая угостила меня травой, и под конец вечера мы пошли и выкурили кальян в ближайшем баре.
Одно утешало — он вернет мне мое тело, и мое тело будет трезвым!
В семь утра я доехал до дома и запасными ключами открыл дверь. Сразу пошел к своей комнате. Громко, очень громко постучал. Дверь открыл заспанный Морок. В щель тут же протиснулась полуодетая Рания, натягивающая пальто и с одним ботинком в руке. Я оттолкнул ее, зашел внутрь и захлопнул дверь.
— Алекс? — спросила Рания с той стороны двери.
— Всё хорошо, иди, — откликнулся Морок.
— Ну? — спросил я грозно, когда воцарилась тишина.
Морок широко и довольно, как кот обожравшийся сметаны, улыбнулся.
Самое нелепое, что мне начинала нравиться такая улыбка на своих губах.
***
Я вернул свое тело и прожил три дня в относительном спокойствии. Работа-дом-работа. Стал уже забывать произошедшее как страшный сон. Мне все приснилось, — убеждал я себя. Этого ничего не было. Ну засосы на теле, подумаешь…
И чужие поцелуи.
Только за пару суток я целовался с парнем трижды. Я как-то упустил этот факт. Он целовался неплохо, грубовато, но неплохо. Или это нельзя считать поцелуями?
Черт бы его побрал.
Вечером в среду я лежал на диване и смотрел сериал, отдыхая от дневных трудов. Лежу, расслабляюсь под бутылочку пива и поп-корн, а за дверью внезапно начинается какая-то возня. И стук, достаточно громкий и требовательный.
— Сашенька! — раздался голос соседки тёти Лины обычно достаточно злобной и уж точно не обращающейся ко мне так нежно, — Сашенька, тут к тебе молодой человек!
Я быстро поднялся и подошел к двери, распахнул ее настежь и узрел улыбающегося Морока с бутылкой вискаря наперевес. Тётя Лина с обеспокоенной миной и коробкой конфет в руке виднелась из-за его плеча. Я втолкнул Морока в комнату и захлопнул дверь.
— Что ты с ней сделал, тварь? — спросил я, прижав Морока к стене.
— Ничего. Или ты хочешь переспать с этой бабулькой?
— Заткнись, — пробормотал я и отпустил его.
Морок здоровой рукой поднял бутылку и покачал ее туда-сюда.
Я тяжело вздохнул.
@темы: другое, крестовый поход неудачника