Направленность: Слэш
Пэйринг и персонажи:Марек / Пат
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Фантастика, Детектив, POV, Постапокалиптика
Предупреждения: Насилие, Элементы гета
Размер: Макси,
Статус: закончен
Описание:
Планета Земля недалекого будущего после Исхода, никому не нужная, брошенная. Почти полностью убитая экология, жизнь в ожидании кислотных дождей и пыльных бурь. Оставшиеся люди делятся на "синтетов" (генетически измененных) и "нормалов" (обычных людей). Марек - молодой полицейский в Бёрн-Сити, городе на периферии запада и востока, городе смешения национальностей. Череда жестоких убийств потрясает Бёрн-Сити, и Марек понимает, что эти убийства прочно связаны с его прошлым.
читать дальшеЯ бы мог упасть, но я даже не могу летать. Маленькая птичка, сколько же у меня осталось времени, пока силки окончательно не сожмутся?..
Брат мой, помнишь как мы веселились, временами доходя до холодной жестокости? Ум твой всегда был четок и холоден. Не чета моему — я всегда был слишком горяч. Брат мой — какая ты птица, выбери себе любую. Я знаю, что ты будешь хищной и опасной птицей с идеальным зрением, острой, как нож, душой. А я… кем же буду я. Я себя еще не нашел. Только барахтаюсь, примеряя то одно, то другое оперение, и ни одно из них не является моим.
Взлети, говоришь. Крылья мои — привязанные к рукам доски. Я упаду и разобьюсь в своем онейроидном психозе, не найдя в вышине ничего ценного, ничего — для себя. Именно так всегда и жил: ничего — для себя. Лучше бы я стал прислужником Айви, монахом в ее церкви, и мы бы зажили счастливо. Но случайность выбрала меня для иной дороги. И теперь другие случайности выворачивают меня наизнанку.
Интересно, как это — ходить перьями внутрь, а кишками — наружу. Я, похоже, так и живу в последние дни.
***
Летиция собрала всех «папочек» в своей лапшичной. Не внезапно, но ожидаемо. Я поплелся, не зная еще зачем, точнее Джон потащил меня и выгрузил на стул в углу, сам же уселся за стол. На часах был полдень. Солнце на улице целилось прямо в лоб. Бессонница ему помогала с особой охотой. Трещали виски, электрические лампы белого, ядовитого света не добавляли легкости.
Я сидел в углу и потягивал коктейль из чего-то с чем-то, но главное — с алкоголем. Джон посмотрел на меня волком, но ничего не сказал. Мы не спали всю ночь, и вряд ли скоро нам удастся добраться до своих кроваток. О, вожделенная кроватка, мне даже думать о тебе больно.
Пришел Эрик и занял свое место. Девушка, которую он привел с собой, его «мамочка», притулилась недалеко от меня. На Эрике была синяя джинсовая куртка и такие же помятые брюки. Седина в его волосах, вкупе со строгим, немного мрачно-аристократическим лицом, навевала мысли о понюхавшем пороху ковбое. Он, в общем-то, таким и был. Держал в своих руках весь Космопорт. А где Космопорт, там и путь в иной мир. Страж дверей.
Приковыляла Летиция, опять на каблуках и в мини-юбке. Правда, на этот раз в глухой блузке, дабы не сверкать бюстом.
Явился Ван Мэй, как обычно в белом: сливочно-белый костюм с венецианским кружевом на запястьях. Мания у него на белое. Пытается выглядеть ангелом, что ли.
Ну и Пат, наконец. Он успел забежать к себе и переодеться: малиновая рубашка, свободно повязанный галстук и темные брюки. Волосы зачесал назад. Вошел, ослепляя улыбкой, уселся на стул, нога на ногу. Мафиози, блин.
Улыбнулся мне заговорщически. Я тоже рад тебя видеть.
На себя даже не похож. Он меняет кожи играючи. А я стал забывать, что он может быть совсем другим, не только тем, к кому я привык. Он имеет власть и умеет ей соответствовать. Сейчас он выглядел не домашним и мягким и не колючим, готовым к драке, а скользким. Скользкий типчик, хранящий за обманчивой оболочкой острую, гибельную сталь.
Только чему же он радуется, интересно. Мне хотелось схватить его и отволочь в другую комнату, и выпытать. И что-то еще. Измять эту выглаженную рубашку, к чертям.
Ну вот, все в сборе. Джон уселся во главе стола.
— Все на месте? — оглядел всех собравшихся. Под глазами у него залегли глубокие тени, и он как будто постарел. Выматывает нас это дело, да еще как.
Кто закивал, кто поднял уголок губ, кто остался непроницаем.
И Джон начал речь:
— Как вы все, наверняка, в курсе у нас на повестке дня два дела. Одно дело касается Красного сектора, второе — уже всех. Первое: это маньяк. Почему я не стал привлекать полицию других секторов?
В ответ раздалось ленивое шуршание. Только Летиция слегка кашлянула.
— Потому что, жертвы принадлежали только территориям Красного сектора. Хотя некоторые и были найдены у самых границ других секторов.
Пат с шумом, как ребенок, потянул коктейль через трубочку. Мне хотелось засмеяться, но я сдерживался. Бессонница давала о себе знать, а бессовестный Пат специально решил меня рассмешить. Или нет. Или у него это такая маска. Я ведь не видел, как он ведет дела.
Джон не обратил внимания (сто баллов ему за это, я бы не смог на его месте оставаться серьезным) и продолжил:
— Второе: кроний в пайках.
Эрик откинулся назад на стуле и стал качаться туда-сюда. Я уже стал завидовать самообладанию Джона: вытащить сюда всех и хотя бы заставить их слушать. Ну не совсем слушать.
Ван Мэй закурил вонючую сигаретку с дым-травой.
Летиция бесстыдно поправила лямки лифчика.
Мы пропали.
— Кроний в пайках! — повторил Джон громко, — Кто-нибудь хочет высказаться?
В ответ раздалось молчание. Ван Мэй насыпал пепел на стол и придавил кучку пальцем. Летиция разогнала ладонью дым. Пат с шумом поставил стакан на стол. Эрик резко опустился на ножки стула и сложил руки перед собой, уставившись в лицо Джона:
— Я знаю, куда вы клоните, — его голос был тихим и хриплым.
Джон без улыбки посмотрел в ответ.
— Ну и куда же, — сказал он со спокойной интонацией.
— А в ту сторону, что кроний идет через мой сектор. Но это не так.
— А как же еще он может идти? Крэйзи.
— У меня всё чисто. Свои каналы я проверил. Я уже несколько недель работаю с красным сектором. Правда, дорогая? — и Пат повернулся к Летиции с обольстительной улыбкой.
Летиция закивала в ответ. Все уставились на Эрика. Один Ван Мэй всем своим видом показывал, что его это совещание на редкость утомляет, но он находится здесь из вежливости к собравшимся. Иногда он поглядывал на Пата, и тогда на его лице появлялось трудно читаемое выражение.
Эрик вздохнул:
— Насколько большая партия пайка?
— Небольшая, — ответил Джон.
— Небольшая, — Эрик отодвинул стул и отвернулся, рассматривая обои с дракончиками, — Одна небольшая партия пайка, в которую намешали кроний.
Он остановился.
— Вы хоть понимаете, что обвиняете меня чуть ли не в желании уничтожить город из-за одной небольшой партии пайка?
Джон молчал.
— Пайки формируются не у меня. Не я их делаю. Я слежу за приходом товара и его отправкой. А то, что приходит… Формируется на перевалочных станциях. Следите за моей мыслью, Джон, — Эрик наклонился над Джоном, — Перевалочных станций несколько. Спутники Сатурна, пояс астероидов, Луна. И наконец Земля. На любой из этих станций могли подмешать кроний. На любой. А вы обвиняете меня.
Джону было нечем крыть.
Пат с грохотом отодвинул стул. Я посмотрел на него, нахмурившись. Он поманил меня рукой, и я покорно пошел. Не хотелось бросать Джона, но с ним была еще и Летиция. Я надеялся, что он справится.
Нам действительно было нечего предложить. Улик было мало. Маленькая партия пайка. Всего-то двадцать погибших человек, а такой переполох. Когда я успел стать настолько черствым?
Пат шел по коридору, а я за ним как собачонка. Он зашел в комнату через две двери от переговорной. Это оказался кабинет с огромным столом, чудовищным кожаным креслом и несколькими книжными шкафами.
— А ты здесь неплохо ориентируешься, — сказал я.
Пат улыбнулся и приобнял меня за талию.
— Мы любим выпить старый виски с Летицией. Иногда — коньяк. Дольку лимончика посыпать молотым кофе.
— Натуральным?
— Конечно. У Летиции есть хороший кофе, и она умеет его варить. Если б ты с нами дружил, то и сам бы попробовал.
Я вывернулся, взял Пата за ремень и потянул к себе.
— Ты такой пидор, — я задом плюхнулся в огромное кожаное кресло и посадил Пата себе на колени.
— Но ты меня любишь.
Я молчал.
— Нет, — наконец произнес я.
— Тебе так нравится меня унижать? — спросил Пат, наклонившись, чтоб поцеловать меня в шею.
— Обожаю, — с чувством сказал я.
Пат хихикнул.
— Невыносимый, — глухо проговорил он, найдя теплое местечко у ключицы.
Я стал торопливо расстегивать на нем рубашку. Теперь я понял, что я хотел сделать с ним. Рубашка полетела на пол. Пат занялся моими брюками. Стянул их до щиколоток. Сам приподнялся и снял свои.
— Я не взял ничего.
— Да мне плевать.
— Много у тебя парней было? — опять начал я.
Пат поднял голову, ощерившись:
— Если ты еще хоть слово скажешь, я тебя ударю.
Я покорно заткнулся. Только поменялся с ним местами, Пата — всунув в кресло, сам -пристроившись у его ног.
Я взял его член в руку и поцеловал головку.
— Давно хотел попробовать: каков он на вкус.
— Еще слово, — угрожающе сказал Пат.
Он был… необычным. И он оставался Патом. Всё еще — Патом. Всегда — Патом.
Какой вкус имеет человеческая кожа? Какой запах имеет желание? Тогда бы я смог ответить. Сейчас уже нет. Секунды стали канатиками и потекли, обвивая нас. Это было бесконечно. Это так быстро закончилось.
Пат был уже настолько возбужден, что стал просить. Я засунул подальше свой идиотский вопрос о том, сколько любовников у него было, лишь обслюнявил два пальца и вошел в него ими.
— Тебе будет больно.
— Не будет, — медленно произнес Пат, — Заткнись и делай уже.
Я усмехнулся.
Злой Пат — это заводит.
Я вытащил пальцы, сжал его член и подвигал рукой. Затем вошел в него и замер, приноравливаясь. Я давно не занимался сексом.
Секс был только в той жизни, что была с Дереком. Со всеми парнями и девчонками, которые ему надоедали, и он бросал их мне как кости. Я сначала притворялся Дереком, а когда мне это наскучивало, бросал их. Еще была Клара. Клару мы разделили на троих: Дерек, Пат и я.
Клара была нормалкой, красивой старой красотой. Таких женщин и нет уже, наверное. Неглупая и смешливая. Но как и все другие — пошла на свечение Дерека. Он напоил ее, в стакан ссыпав снотворного. И мы все трое по очереди… Я не хочу думать об этом. Не сейчас.
Это был последний раз, когда я занимался сексом. Далее я год не разговаривал с Дереком. А потом Дерек подстроил собственную смерть.
Клара. Пат. Клара.
Интересно, что стало с той девушкой…
Я двигался внутри Пата, сам мыслями углубившись в прошлое.
Наслаждайся моментом, говорил Дерек.
Но я теперь не могу так, Дерек. Я давно уже так не могу. Ты оставил мне такое жуткое прошлое, что я даже трахаться не могу нормально. Как у меня еще стоит — удивительно. Это всё Пат и напряжение между нами в последние недели.
Пат кончил с криком-вздохом, я размазал сперму по его животу. Белесые, в жемчуг, капли — это очень красиво. Почему мы забываем, что секс может быть настолько красивым и выстилаем его c подложкой алчности, жестокости и отчаяния. По идее, секс — простая штука. Два человека хотят друг друга, и могут получить сладостные мгновения.
Наслаждайся мгновением, брат.
Они так тяжелы, мгновения. Я не могу ими больше наслаждаться.
Я облизал пальцы, до последней капли. Мне очень нравится Пат на вкус.
— Ты не кончил, — сказал Пат, глядя как я застегивал брюки.
— Не имеет значения, — глухо сказал я, — Помнишь Клару?
Пат ничего не ответил, лишь помрачнел.
— Даже секс с тобой — сплошное отчаяние, — лишь сказал он, быстро одеваясь и также быстро ретировавшись.
Он оставил меня одного с кучей вопросов, на которые я не найду ответы.
И у него ко мне тоже есть вопросы. И я бы ответил, если бы смог. Если бы мне было чуть легче, чем сейчас.
Пэйринг и персонажи:Марек / Пат
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Фантастика, Детектив, POV, Постапокалиптика
Предупреждения: Насилие, Элементы гета
Размер: Макси,
Статус: закончен
Описание:
Планета Земля недалекого будущего после Исхода, никому не нужная, брошенная. Почти полностью убитая экология, жизнь в ожидании кислотных дождей и пыльных бурь. Оставшиеся люди делятся на "синтетов" (генетически измененных) и "нормалов" (обычных людей). Марек - молодой полицейский в Бёрн-Сити, городе на периферии запада и востока, городе смешения национальностей. Череда жестоких убийств потрясает Бёрн-Сити, и Марек понимает, что эти убийства прочно связаны с его прошлым.
читать дальшеЯ бы мог упасть, но я даже не могу летать. Маленькая птичка, сколько же у меня осталось времени, пока силки окончательно не сожмутся?..
Брат мой, помнишь как мы веселились, временами доходя до холодной жестокости? Ум твой всегда был четок и холоден. Не чета моему — я всегда был слишком горяч. Брат мой — какая ты птица, выбери себе любую. Я знаю, что ты будешь хищной и опасной птицей с идеальным зрением, острой, как нож, душой. А я… кем же буду я. Я себя еще не нашел. Только барахтаюсь, примеряя то одно, то другое оперение, и ни одно из них не является моим.
Взлети, говоришь. Крылья мои — привязанные к рукам доски. Я упаду и разобьюсь в своем онейроидном психозе, не найдя в вышине ничего ценного, ничего — для себя. Именно так всегда и жил: ничего — для себя. Лучше бы я стал прислужником Айви, монахом в ее церкви, и мы бы зажили счастливо. Но случайность выбрала меня для иной дороги. И теперь другие случайности выворачивают меня наизнанку.
Интересно, как это — ходить перьями внутрь, а кишками — наружу. Я, похоже, так и живу в последние дни.
***
Летиция собрала всех «папочек» в своей лапшичной. Не внезапно, но ожидаемо. Я поплелся, не зная еще зачем, точнее Джон потащил меня и выгрузил на стул в углу, сам же уселся за стол. На часах был полдень. Солнце на улице целилось прямо в лоб. Бессонница ему помогала с особой охотой. Трещали виски, электрические лампы белого, ядовитого света не добавляли легкости.
Я сидел в углу и потягивал коктейль из чего-то с чем-то, но главное — с алкоголем. Джон посмотрел на меня волком, но ничего не сказал. Мы не спали всю ночь, и вряд ли скоро нам удастся добраться до своих кроваток. О, вожделенная кроватка, мне даже думать о тебе больно.
Пришел Эрик и занял свое место. Девушка, которую он привел с собой, его «мамочка», притулилась недалеко от меня. На Эрике была синяя джинсовая куртка и такие же помятые брюки. Седина в его волосах, вкупе со строгим, немного мрачно-аристократическим лицом, навевала мысли о понюхавшем пороху ковбое. Он, в общем-то, таким и был. Держал в своих руках весь Космопорт. А где Космопорт, там и путь в иной мир. Страж дверей.
Приковыляла Летиция, опять на каблуках и в мини-юбке. Правда, на этот раз в глухой блузке, дабы не сверкать бюстом.
Явился Ван Мэй, как обычно в белом: сливочно-белый костюм с венецианским кружевом на запястьях. Мания у него на белое. Пытается выглядеть ангелом, что ли.
Ну и Пат, наконец. Он успел забежать к себе и переодеться: малиновая рубашка, свободно повязанный галстук и темные брюки. Волосы зачесал назад. Вошел, ослепляя улыбкой, уселся на стул, нога на ногу. Мафиози, блин.
Улыбнулся мне заговорщически. Я тоже рад тебя видеть.
На себя даже не похож. Он меняет кожи играючи. А я стал забывать, что он может быть совсем другим, не только тем, к кому я привык. Он имеет власть и умеет ей соответствовать. Сейчас он выглядел не домашним и мягким и не колючим, готовым к драке, а скользким. Скользкий типчик, хранящий за обманчивой оболочкой острую, гибельную сталь.
Только чему же он радуется, интересно. Мне хотелось схватить его и отволочь в другую комнату, и выпытать. И что-то еще. Измять эту выглаженную рубашку, к чертям.
Ну вот, все в сборе. Джон уселся во главе стола.
— Все на месте? — оглядел всех собравшихся. Под глазами у него залегли глубокие тени, и он как будто постарел. Выматывает нас это дело, да еще как.
Кто закивал, кто поднял уголок губ, кто остался непроницаем.
И Джон начал речь:
— Как вы все, наверняка, в курсе у нас на повестке дня два дела. Одно дело касается Красного сектора, второе — уже всех. Первое: это маньяк. Почему я не стал привлекать полицию других секторов?
В ответ раздалось ленивое шуршание. Только Летиция слегка кашлянула.
— Потому что, жертвы принадлежали только территориям Красного сектора. Хотя некоторые и были найдены у самых границ других секторов.
Пат с шумом, как ребенок, потянул коктейль через трубочку. Мне хотелось засмеяться, но я сдерживался. Бессонница давала о себе знать, а бессовестный Пат специально решил меня рассмешить. Или нет. Или у него это такая маска. Я ведь не видел, как он ведет дела.
Джон не обратил внимания (сто баллов ему за это, я бы не смог на его месте оставаться серьезным) и продолжил:
— Второе: кроний в пайках.
Эрик откинулся назад на стуле и стал качаться туда-сюда. Я уже стал завидовать самообладанию Джона: вытащить сюда всех и хотя бы заставить их слушать. Ну не совсем слушать.
Ван Мэй закурил вонючую сигаретку с дым-травой.
Летиция бесстыдно поправила лямки лифчика.
Мы пропали.
— Кроний в пайках! — повторил Джон громко, — Кто-нибудь хочет высказаться?
В ответ раздалось молчание. Ван Мэй насыпал пепел на стол и придавил кучку пальцем. Летиция разогнала ладонью дым. Пат с шумом поставил стакан на стол. Эрик резко опустился на ножки стула и сложил руки перед собой, уставившись в лицо Джона:
— Я знаю, куда вы клоните, — его голос был тихим и хриплым.
Джон без улыбки посмотрел в ответ.
— Ну и куда же, — сказал он со спокойной интонацией.
— А в ту сторону, что кроний идет через мой сектор. Но это не так.
— А как же еще он может идти? Крэйзи.
— У меня всё чисто. Свои каналы я проверил. Я уже несколько недель работаю с красным сектором. Правда, дорогая? — и Пат повернулся к Летиции с обольстительной улыбкой.
Летиция закивала в ответ. Все уставились на Эрика. Один Ван Мэй всем своим видом показывал, что его это совещание на редкость утомляет, но он находится здесь из вежливости к собравшимся. Иногда он поглядывал на Пата, и тогда на его лице появлялось трудно читаемое выражение.
Эрик вздохнул:
— Насколько большая партия пайка?
— Небольшая, — ответил Джон.
— Небольшая, — Эрик отодвинул стул и отвернулся, рассматривая обои с дракончиками, — Одна небольшая партия пайка, в которую намешали кроний.
Он остановился.
— Вы хоть понимаете, что обвиняете меня чуть ли не в желании уничтожить город из-за одной небольшой партии пайка?
Джон молчал.
— Пайки формируются не у меня. Не я их делаю. Я слежу за приходом товара и его отправкой. А то, что приходит… Формируется на перевалочных станциях. Следите за моей мыслью, Джон, — Эрик наклонился над Джоном, — Перевалочных станций несколько. Спутники Сатурна, пояс астероидов, Луна. И наконец Земля. На любой из этих станций могли подмешать кроний. На любой. А вы обвиняете меня.
Джону было нечем крыть.
Пат с грохотом отодвинул стул. Я посмотрел на него, нахмурившись. Он поманил меня рукой, и я покорно пошел. Не хотелось бросать Джона, но с ним была еще и Летиция. Я надеялся, что он справится.
Нам действительно было нечего предложить. Улик было мало. Маленькая партия пайка. Всего-то двадцать погибших человек, а такой переполох. Когда я успел стать настолько черствым?
Пат шел по коридору, а я за ним как собачонка. Он зашел в комнату через две двери от переговорной. Это оказался кабинет с огромным столом, чудовищным кожаным креслом и несколькими книжными шкафами.
— А ты здесь неплохо ориентируешься, — сказал я.
Пат улыбнулся и приобнял меня за талию.
— Мы любим выпить старый виски с Летицией. Иногда — коньяк. Дольку лимончика посыпать молотым кофе.
— Натуральным?
— Конечно. У Летиции есть хороший кофе, и она умеет его варить. Если б ты с нами дружил, то и сам бы попробовал.
Я вывернулся, взял Пата за ремень и потянул к себе.
— Ты такой пидор, — я задом плюхнулся в огромное кожаное кресло и посадил Пата себе на колени.
— Но ты меня любишь.
Я молчал.
— Нет, — наконец произнес я.
— Тебе так нравится меня унижать? — спросил Пат, наклонившись, чтоб поцеловать меня в шею.
— Обожаю, — с чувством сказал я.
Пат хихикнул.
— Невыносимый, — глухо проговорил он, найдя теплое местечко у ключицы.
Я стал торопливо расстегивать на нем рубашку. Теперь я понял, что я хотел сделать с ним. Рубашка полетела на пол. Пат занялся моими брюками. Стянул их до щиколоток. Сам приподнялся и снял свои.
— Я не взял ничего.
— Да мне плевать.
— Много у тебя парней было? — опять начал я.
Пат поднял голову, ощерившись:
— Если ты еще хоть слово скажешь, я тебя ударю.
Я покорно заткнулся. Только поменялся с ним местами, Пата — всунув в кресло, сам -пристроившись у его ног.
Я взял его член в руку и поцеловал головку.
— Давно хотел попробовать: каков он на вкус.
— Еще слово, — угрожающе сказал Пат.
Он был… необычным. И он оставался Патом. Всё еще — Патом. Всегда — Патом.
Какой вкус имеет человеческая кожа? Какой запах имеет желание? Тогда бы я смог ответить. Сейчас уже нет. Секунды стали канатиками и потекли, обвивая нас. Это было бесконечно. Это так быстро закончилось.
Пат был уже настолько возбужден, что стал просить. Я засунул подальше свой идиотский вопрос о том, сколько любовников у него было, лишь обслюнявил два пальца и вошел в него ими.
— Тебе будет больно.
— Не будет, — медленно произнес Пат, — Заткнись и делай уже.
Я усмехнулся.
Злой Пат — это заводит.
Я вытащил пальцы, сжал его член и подвигал рукой. Затем вошел в него и замер, приноравливаясь. Я давно не занимался сексом.
Секс был только в той жизни, что была с Дереком. Со всеми парнями и девчонками, которые ему надоедали, и он бросал их мне как кости. Я сначала притворялся Дереком, а когда мне это наскучивало, бросал их. Еще была Клара. Клару мы разделили на троих: Дерек, Пат и я.
Клара была нормалкой, красивой старой красотой. Таких женщин и нет уже, наверное. Неглупая и смешливая. Но как и все другие — пошла на свечение Дерека. Он напоил ее, в стакан ссыпав снотворного. И мы все трое по очереди… Я не хочу думать об этом. Не сейчас.
Это был последний раз, когда я занимался сексом. Далее я год не разговаривал с Дереком. А потом Дерек подстроил собственную смерть.
Клара. Пат. Клара.
Интересно, что стало с той девушкой…
Я двигался внутри Пата, сам мыслями углубившись в прошлое.
Наслаждайся моментом, говорил Дерек.
Но я теперь не могу так, Дерек. Я давно уже так не могу. Ты оставил мне такое жуткое прошлое, что я даже трахаться не могу нормально. Как у меня еще стоит — удивительно. Это всё Пат и напряжение между нами в последние недели.
Пат кончил с криком-вздохом, я размазал сперму по его животу. Белесые, в жемчуг, капли — это очень красиво. Почему мы забываем, что секс может быть настолько красивым и выстилаем его c подложкой алчности, жестокости и отчаяния. По идее, секс — простая штука. Два человека хотят друг друга, и могут получить сладостные мгновения.
Наслаждайся мгновением, брат.
Они так тяжелы, мгновения. Я не могу ими больше наслаждаться.
Я облизал пальцы, до последней капли. Мне очень нравится Пат на вкус.
— Ты не кончил, — сказал Пат, глядя как я застегивал брюки.
— Не имеет значения, — глухо сказал я, — Помнишь Клару?
Пат ничего не ответил, лишь помрачнел.
— Даже секс с тобой — сплошное отчаяние, — лишь сказал он, быстро одеваясь и также быстро ретировавшись.
Он оставил меня одного с кучей вопросов, на которые я не найду ответы.
И у него ко мне тоже есть вопросы. И я бы ответил, если бы смог. Если бы мне было чуть легче, чем сейчас.
@темы: немного времени для синицы