Направленность: Слэш
Пэйринг и персонажи:Марек / Пат
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Фантастика, Детектив, POV, Постапокалиптика
Предупреждения: Насилие, Элементы гета
Размер: Макси,
Статус: закончен
Описание:
Планета Земля недалекого будущего после Исхода, никому не нужная, брошенная. Почти полностью убитая экология, жизнь в ожидании кислотных дождей и пыльных бурь. Оставшиеся люди делятся на "синтетов" (генетически измененных) и "нормалов" (обычных людей). Марек - молодой полицейский в Бёрн-Сити, городе на периферии запада и востока, городе смешения национальностей. Череда жестоких убийств потрясает Бёрн-Сити, и Марек понимает, что эти убийства прочно связаны с его прошлым.
читать дальшеЯ пошел в наш тир, что находился в подвале. Нужно было что-то сказать деду и бабке. Или же не говорить… Сказать им, что Дерек жив, и он просто «запутался»? И выбрал очень оригинальный способ для изменения своей жизни: сделав всё, чтоб близкие его похоронили?
Затейливая вязь получается. Рисуй — не хочу.
Мне внезапно захотелось, чтоб на улице была морозная зима, и тогда я смог бы оправдать свою беспомощность тем, что замерз.
В подвале тоже было прохладно. Навстречу мне вышел довольный Стив, вытирающий свои светлые волосы полотенцем.
— Привет, Марек!
Я кивнул в ответ.
— Выглядишь ты не очень.
Какой проницательный.
— Выпить не хочешь вечером?
От мысли об алкоголе мне уже становилось не по себе. Я подумал-подумал… Подумал. И подумал.
— Пойдем в «Колодец»? — предложил Стив, — Там сегодня будет Пойзон Айви.
— Прости? — мне показалось, я ослышался.
Стив набросил полотенце на шею.
— Пойзон Айви. Сегодня, — повторил он, — впервые за много лет.
— Кхм, — всё интереснее и интереснее, — Окей, я буду.
Стив хлопнул меня по плечу и стал подниматься на верх, в главный зал участка.
Айви, значит. Что могло заставить Айви выйти на ринг? И против кого, интересно.
Мир — такая удивительная штука. Мой мир похож на пирог, который с одной стороны плохо пропечен, а с другой — подгорел. А еще он разваливается. Прямо у меня в руках.
Я зашел в раздевалку, сбросил куртку, выбрал очки и наушники. Затем пошел в оружейную и выбрал пистолет — модификацию Макарова. Можно было, конечно, выбрать и плазму, но мне хотелось чувствовать упругие и безжалостные пули, ощущать, как их маленькие, смертоносные тельца пробивают мишени насквозь.
Я забил магазин под завязку и направился на стрельбище. Кстати, пистолет Макарова — первый из оружия побывавший в космосе. А я тот, кто в космосе никогда не был. Мы — неплохая пара, настолько отличаемся друг от друга, что можем и сойтись. Противоположности притягиваются, так что ли говорится.
У меня было восемь патронов и полтора кило смертоносного веса в руке. И бесконечность времени в тишине, пока выстрел не разорвет пространство.
Я медлил, не решаясь выстрелить. Яблочко маячило впереди красным боком, но я не хотел его съесть. Смять и растерзать — возможно. Подойти к мишени и выгрызть ей сердцевину. Пистолет вообще тогда ни к чему.
О чем думал Дерек, когда придумывал свой план побега. О том, что в противном случае, я его не отпущу. Вполне возможно.
Я прицелился и выстрелил. Отдачала была несильной, но была.
Думал ли Дерек, что его смерть будет переживаться семьей болезненнее, чем его побег. Вряд ли.
Я снова прицелился и выстрелил.
Гул от выстрела отдавался в ушах, и наушники не спасали.
Какой у него, однако, хитровыдуманный план получился. А хитровыдуманный Пат что-то еще знает, я чую.
Снова выстрел. Легкий запах пороха поднимался вверх.
Запах смерти. Если напополам с кровью, то коктейль готов. Коктейль под названием «Ты умрешь». Сегодня и навсегда.
Умри, моя память. Умри, моя боль. Умри то, что я уже похоронил. Теперь нужно выкопать мертвеца и привести его в порядок.
Выстрел.
Умыть, расчесать.
Выстрел.
Надеть на него парадный костюм.
Выстрел.
И представить гостям.
Выстрел. Выстрел.
Я продырявил мишень насквозь, она отъехала в сторону, другая услужливо вползла на ее место. Но я снял наушники и привалился спиной к стене, затем сполз на пол.
Мне надо поговорить с дедом и бабкой, но для этого нужно открыть алфавит и начать складывать из буковок с гвоздиками слова. Как в старой игре «скрэббл». Сначала я соберу одно имя на букву «Д». Затем выберу букву «Ж». Сразу хочется рядом поставить букву «О», но тогда это будет совсем нелепая комедия, а я — четырехлетка в ней, играющий в буковки, сидя под столом у ног родителей. Маленький «я» уже выучил все буквы, но некоторые слова еще страшусь собирать. Слова как колкие иголки в моих руках: я исколол себе все руки острыми уголками.
Дерек жив, дед. Представляешь.
Наш мудак — жив.
***
Наверху, в зале, Джон угощал незнакомого парнишку мармеладками. Парнишка был ладно скроенным, даже угловатые пока части локтей и коленок не мешали взгляду. Темные волосы, такие же глаза. Приятное, неглупое лицо. Одежда с чужого плеча: я пригляделся и понял, что длинноватые брюки и рубашку видел на Томми. Парнишка, активно жестикулируя, о чем-то беседовал с Джоном. Они оба то посмеивались, то обрывали смех внезапно и серьезно вглядывались друг в друга.
Я подошел к ним, встал рядом. Джон повернулся ко мне, показал:
— Знакомься, это Арнольд. Он будет с нами работать.
Я поднял брови. Ухмыльнулся.
— Скоро из яслей начнешь набирать?
Арнольд засмеялся:
— Я ненадолго. Не волнуйся, — и сразу панибратски и на «ты». Но он был настолько располагающим к себе, что не вызывал и капли раздражения.
Я подал ему руку:
— Меня Марек зовут. Марек Виленски.
— Арнольд Райдер-Смит.
Я уставился на Джона. Тот сразу засмущался:
— Племянник, — буркнул он.
— Ну ладно, — я улыбнулся, — племянник так племянник.
Я взял стул и поставил его рядом, чтобы присесть:
— А что ты будешь у нас делать?
— Быть приманкой, — жестко сказал Джон.
— Прям так сразу? А на кого охотимся-то?
— На вашего маньяка, — отрапортовал Арнольд.
Я оглядел его, прищурившись.
— Да, типаж вроде подходит.
— Обсуждаем места, где мы можем зацепить маньяка.
— У детей уже спрашивали?
— Если б ты не прохлаждался, занимаясь непонятно чем, то тоже был бы в курсе, — попенял мне Джон.
Я развел руками:
— Прости.
— Не засчитано.
— Я обещаю исправиться.
Арнольд захохотал.
— У вас такие милые отношения.
— Цыц! — рявкнул Джон.
Арнольд опять пустился в смех. Интересный парень.
Арнольд повернулся ко мне, двинувшись чуть ближе:
— Я уже познакомился с одной группкой детей. Точнее, давно познакомился. Джон и раньше иногда давал мне задания.
— Будешь работать с ними?
— Ага.
— Не страшно?
Арнольд радостно улыбнулся, словно показал блеснувший клинок. Кого-то он мне немного напоминал.
— Неа, — весело сказал он.
— Рисковый ты парень, — я посмотрел на него с восхищением.
— Пойду по стопам… Джона, — произнес Арнольд с секундной запинкой.
Я в ответ взглянул на молчащего Джона, наблюдая. Хе-хе.
Хе-хе-хе. Джон-проказник, что ж ты молчал. Молчал, что у тебя есть сын.
***
Мы встретились со Стивом у входа в «Колодец». Я не был здесь с нашей памятной беседы с Патом, закончившейся его сломанной рукой. Я вообще мало где был с того времени. По большей части валялся мешком картошки дома в углу, гнил себе тихонько, но меня заставляли вставать и что-то делать. Раньше такое состояние называли «депрессией». Теперь… Я не знаю какое слово подобрать для состояния беспомощности перед жизненными обстоятельствами. Если бы не Пат и Джон, я бы так и валялся. Но я встал и вроде хожу, туда-сюда, и вроде начинаю ощущать жизнь, вливаться в нее, по-тихоньку.
Стив переминался с ноги на ногу, он походил на гончую, готовую к прыжку. Вот уж кого точно не коснутся катастрофические мысли. Что бы ни случалось, Стив всегда спокоен, по-собачьи верен и упорен. Я даже ему завидую.
Меня он не особо любит, потому что я — непонятное пристрастие Джона. Но Стив соблюдает дружественный нейтралитет, и вот, сегодня даже вытащил меня с собой в «Колодец».
В прошлой жизни я, наверное, был девочкой Алисой, Стив был Кроликом. Джон — Шляпником. А Пат — Чеширским котом. Дерек… Дерек сюда не вписывается. Или Чеширским котом была Айви? Ох, Айви. Что заставило тебя выйти на ринг? Ты проспорила Летиции, и она взяла тебя на слабо?
Я всё узнаю сегодня. Истина явится и встанет передо мной чужим лицом, когда-то знакомым лицом, лицом мертвого человека. Я не упаду замертво от страха, я останусь стоять на месте, но я уже буду другим. Жизнь переделывает нас по своему усмотрению, как ей угодно. Или это бог-божок делает. Или Вселенная. Так много имен у того, с чем ты не сможешь совладать, но суть одна.
Стив увидел меня и помахал рукой. Я подошел к нему, и мы втиснулись в очередь, отталкивая недовольных, оставшихся сзади. Стив улыбнулся.
Пата бы сюда… Мне хотелось увидеть Пата, я стал по нему тосковать, если мы долго не виделись. Я тосковал по его запаху, его прикосновениям, его вечному хихиканью. Он стал моим допингом, эликсиром жизни, но и одновременно смертельно опасным ядом. Яд может быть лекарством. Лекарство может быть ядом. Обоюдоострая стрела, что прошила меня насквозь, и я с недоумением смотрю на дыру в своем сердце, откуда вьется темноватый дымок.
Инстинкт говорил мне, что я пропал. Что теперь уже поздно, и я в паутине. Трепыхайся, не трепыхайся, я уже почти мертв.
Но я жив. Я встаю и двигаюсь, и пью его, его кожу, его дыхание, его поцелуи, я пью его жизнь, и размываюсь сам. Какая сладостная смерть, наверное, я всегда ее хотел. Именно такой и хотел.
На этот раз мы со Стивом не стали брать вип-комнату и взяли места у ринга, чтоб наблюдать зрелище вживую. Толпа качалась туда-сюда, в нетерпении, как опасное море. Было душно и немного тревожно. Стив пошел к бару и взял нам по стакану виски. Джин я пить не хотел. Джин теперь всегда будет ассоциироваться с Патом и той ночью. Можжевеловый холодок и горечь содовой — вся суть Пата. И чуть-чуть посыпать шоколадом. Коктейль «Патрик Мэдсен» готов. Мне было тоскливо, мне не хватало его рядом, надо было идти не со Стивом, а пригласить Пата, но он, как назло, куда-то запропастился. На звонки не отвечал. Может, дела загрызли. А может, он просто устал нянчиться со мной.
Какие глупые мысли лезут мне в голову. Я потряс головой, чтоб в голове хоть чуть-чуть стало просторнее.
Яркие прожекторы зажглись, заплясали, выхватывая то один угол, то другой. Зазвучала музыка. Мы со Стивом пропустили развлекаловку перед боем. Вышел рефери, что-то проговорил в глохнувший микрофон. Звук настройки ударил по ушам, толпа недовольно ухнула. Рефери начал перечисления заслуг Айви: кто она такая, откуда и так далее. Шутил про ее аскезу всякие шутки, впрочем, необидные. Даже было миленько. В толпе раздавались смешки. После представления всех и вся, после полуголых парней с цепями и цветами на шеях с табличками в руках, наконец под грохнувшие аплодисменты вышла Айви. Она заколола волосы высокий пучок, холодный свет ползал на ней как змея, змеей же переливался ее купальник. Длинноногая и сильная, она походила на валькирию. Такие — воевали, такие — убивали. Такие несли знание о жизни и смерти.
Айви улыбнулась рефери и встала рядом с ним. Она махала толпе, наклонялась в зал, кому-то из толпы с улыбкой что-то говорила. Ей кидали цветы и ленточки к ногам. Она собирала лохматый букет и подкидывала его над головой, цветы падали дождем на нее.
Наконец свет снова заметался, музыка загрохотала. Толпа застыла в ожидании.
И из темноты вышел Пат.
Толпа взорвалась. Рефери что-то говорил про учителя и ученика, а я лишь смотрел прямо на Пата. Он обернулся, и, казалось, увидел меня. Но мне показалось. Жизнь преподносит сюрпризы. И главный сюрприз моей жизни — это ты, Пат.
Теперь я не знал за кого буду болеть. Этот бой мог закончиться не только сломанными руками, но и пробитыми головами, если Пат начнет играть грязно. А он мог начать. Он давно хотел победить Айви, но она отшвыривала его как котенка. Мама-кошка и ее выросший питомец: кто — кого.
Сердце мое изнывало, перестукиваясь с грудной клеткой, как узник в одиночке. Я пошел в бар и взял себе еще виски, собираясь напиться как можно скорее.
Рефери начал представлять Пата чуть ли не как небожителя. Я перестал слушать, лишь глушил алкоголь. Бармен смотрел на меня с грустью, я с унынием смотрел в стакан. Бармен хотел что-то сказать, но я отвернулся и уставился на ринг.
Пата закончили представлять, он всем поулыбался, крепко обнял Айви.
Бой я не хотел смотреть, но уши мои никуда не девались, и глаза, нет-нет, да приковывались то к одному, то к другому.
Свет потух и загорелся снова, чтобы расчертить ринг на рисунок из китайских драконов, переплетенных с цветами. Пат начал прыжки-перебежки, он еще не разогрелся, ему нужен был огонь внутри, чтоб начать бить. Айви же просто скользила, она была как сильное растение под ветром. Следила за Патом: руками, ногами, телом, откликаясь на каждое его малейшее движение. И ударила первой, с ноги в грудь. Это бои без правил, всё по-взрослому. Равно как и сама жизнь.
Пата отбросило, но он быстро встал. Айви снова дала замах с ноги, Пат уклонился назад, вывернувшись. Айви била в него, а он летал. Он решил ее измотать?
Свет замигал, создавая дезориентацию, но толпе такое понравилось. Пат был готов к нападению, но пока он лишь защищался. Он искал слабое место. Точку, в которую можно будет ударить. И он ее нашел. Айви была выше его, крупнее и чуть менее маневрена. И она давно не была в драке. Она стала уставать, по ней это было видно. Движения стали медленнее, она уже не скользила как стебель. Пат бил ей в лицо, в плечи, иногда попадая, иногда — промахиваясь. Айви увернулась и ударила, попала четко: Пат опрокинулся, и, видимо, ему было больно.
Сейчас не было правил, лишь кто — кого. Богоборчество всегда идет один на один, и только так.
Пат встал, пошатываясь. Айви остановилась. Она ждала, без улыбки, уже уставшая, смотрела на Пата как на творение своих рук, во всем ее теле сквозила грусть.
Пат набросился на нее и резко выбил ее с позиции, поймав в захват, рукой начал бить в лопатки.
Смерть смотрела на меня и улыбалась. Смерть клала меня на лопатки и целовала в лоб.
Второй раунд. Я знал, кто победит. И это будет не Айви. Пат обнаружит в себе источник жестокости, и заставит ее течь по своим венам. Это тот огонь, который был ему нужен.
Так всё и случилось. Он размазал Айви. Потому что Айви стала слишком добра, слишком мягка.
Он победил своего Бога на втором раунде.
И остался один.
***
Я пришел к нему в комнатку, которая служила и раздевалкой, и перевалочным пунктом и чем-то вроде гримерки. Пат выбрался из душа, лишь в полотенце на бедрах. Гематомы расцветали на его теле диковинными цветами. Боль еще заявит о себе, но пока его обжигал адреналин.
Пат расплылся в довольной улыбке и подскочил ко мне.
— Ну как?
Я молчал.
— Ну?
— Круто, — произнес я, — Но зачем?
Пат загадочно улыбнулся:
— Мне было нужно.
Я снял с него полотенце и обнял.
— Дурак. Какой же ты дурак.
Пэйринг и персонажи:Марек / Пат
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Фантастика, Детектив, POV, Постапокалиптика
Предупреждения: Насилие, Элементы гета
Размер: Макси,
Статус: закончен
Описание:
Планета Земля недалекого будущего после Исхода, никому не нужная, брошенная. Почти полностью убитая экология, жизнь в ожидании кислотных дождей и пыльных бурь. Оставшиеся люди делятся на "синтетов" (генетически измененных) и "нормалов" (обычных людей). Марек - молодой полицейский в Бёрн-Сити, городе на периферии запада и востока, городе смешения национальностей. Череда жестоких убийств потрясает Бёрн-Сити, и Марек понимает, что эти убийства прочно связаны с его прошлым.
читать дальшеЯ пошел в наш тир, что находился в подвале. Нужно было что-то сказать деду и бабке. Или же не говорить… Сказать им, что Дерек жив, и он просто «запутался»? И выбрал очень оригинальный способ для изменения своей жизни: сделав всё, чтоб близкие его похоронили?
Затейливая вязь получается. Рисуй — не хочу.
Мне внезапно захотелось, чтоб на улице была морозная зима, и тогда я смог бы оправдать свою беспомощность тем, что замерз.
В подвале тоже было прохладно. Навстречу мне вышел довольный Стив, вытирающий свои светлые волосы полотенцем.
— Привет, Марек!
Я кивнул в ответ.
— Выглядишь ты не очень.
Какой проницательный.
— Выпить не хочешь вечером?
От мысли об алкоголе мне уже становилось не по себе. Я подумал-подумал… Подумал. И подумал.
— Пойдем в «Колодец»? — предложил Стив, — Там сегодня будет Пойзон Айви.
— Прости? — мне показалось, я ослышался.
Стив набросил полотенце на шею.
— Пойзон Айви. Сегодня, — повторил он, — впервые за много лет.
— Кхм, — всё интереснее и интереснее, — Окей, я буду.
Стив хлопнул меня по плечу и стал подниматься на верх, в главный зал участка.
Айви, значит. Что могло заставить Айви выйти на ринг? И против кого, интересно.
Мир — такая удивительная штука. Мой мир похож на пирог, который с одной стороны плохо пропечен, а с другой — подгорел. А еще он разваливается. Прямо у меня в руках.
Я зашел в раздевалку, сбросил куртку, выбрал очки и наушники. Затем пошел в оружейную и выбрал пистолет — модификацию Макарова. Можно было, конечно, выбрать и плазму, но мне хотелось чувствовать упругие и безжалостные пули, ощущать, как их маленькие, смертоносные тельца пробивают мишени насквозь.
Я забил магазин под завязку и направился на стрельбище. Кстати, пистолет Макарова — первый из оружия побывавший в космосе. А я тот, кто в космосе никогда не был. Мы — неплохая пара, настолько отличаемся друг от друга, что можем и сойтись. Противоположности притягиваются, так что ли говорится.
У меня было восемь патронов и полтора кило смертоносного веса в руке. И бесконечность времени в тишине, пока выстрел не разорвет пространство.
Я медлил, не решаясь выстрелить. Яблочко маячило впереди красным боком, но я не хотел его съесть. Смять и растерзать — возможно. Подойти к мишени и выгрызть ей сердцевину. Пистолет вообще тогда ни к чему.
О чем думал Дерек, когда придумывал свой план побега. О том, что в противном случае, я его не отпущу. Вполне возможно.
Я прицелился и выстрелил. Отдачала была несильной, но была.
Думал ли Дерек, что его смерть будет переживаться семьей болезненнее, чем его побег. Вряд ли.
Я снова прицелился и выстрелил.
Гул от выстрела отдавался в ушах, и наушники не спасали.
Какой у него, однако, хитровыдуманный план получился. А хитровыдуманный Пат что-то еще знает, я чую.
Снова выстрел. Легкий запах пороха поднимался вверх.
Запах смерти. Если напополам с кровью, то коктейль готов. Коктейль под названием «Ты умрешь». Сегодня и навсегда.
Умри, моя память. Умри, моя боль. Умри то, что я уже похоронил. Теперь нужно выкопать мертвеца и привести его в порядок.
Выстрел.
Умыть, расчесать.
Выстрел.
Надеть на него парадный костюм.
Выстрел.
И представить гостям.
Выстрел. Выстрел.
Я продырявил мишень насквозь, она отъехала в сторону, другая услужливо вползла на ее место. Но я снял наушники и привалился спиной к стене, затем сполз на пол.
Мне надо поговорить с дедом и бабкой, но для этого нужно открыть алфавит и начать складывать из буковок с гвоздиками слова. Как в старой игре «скрэббл». Сначала я соберу одно имя на букву «Д». Затем выберу букву «Ж». Сразу хочется рядом поставить букву «О», но тогда это будет совсем нелепая комедия, а я — четырехлетка в ней, играющий в буковки, сидя под столом у ног родителей. Маленький «я» уже выучил все буквы, но некоторые слова еще страшусь собирать. Слова как колкие иголки в моих руках: я исколол себе все руки острыми уголками.
Дерек жив, дед. Представляешь.
Наш мудак — жив.
***
Наверху, в зале, Джон угощал незнакомого парнишку мармеладками. Парнишка был ладно скроенным, даже угловатые пока части локтей и коленок не мешали взгляду. Темные волосы, такие же глаза. Приятное, неглупое лицо. Одежда с чужого плеча: я пригляделся и понял, что длинноватые брюки и рубашку видел на Томми. Парнишка, активно жестикулируя, о чем-то беседовал с Джоном. Они оба то посмеивались, то обрывали смех внезапно и серьезно вглядывались друг в друга.
Я подошел к ним, встал рядом. Джон повернулся ко мне, показал:
— Знакомься, это Арнольд. Он будет с нами работать.
Я поднял брови. Ухмыльнулся.
— Скоро из яслей начнешь набирать?
Арнольд засмеялся:
— Я ненадолго. Не волнуйся, — и сразу панибратски и на «ты». Но он был настолько располагающим к себе, что не вызывал и капли раздражения.
Я подал ему руку:
— Меня Марек зовут. Марек Виленски.
— Арнольд Райдер-Смит.
Я уставился на Джона. Тот сразу засмущался:
— Племянник, — буркнул он.
— Ну ладно, — я улыбнулся, — племянник так племянник.
Я взял стул и поставил его рядом, чтобы присесть:
— А что ты будешь у нас делать?
— Быть приманкой, — жестко сказал Джон.
— Прям так сразу? А на кого охотимся-то?
— На вашего маньяка, — отрапортовал Арнольд.
Я оглядел его, прищурившись.
— Да, типаж вроде подходит.
— Обсуждаем места, где мы можем зацепить маньяка.
— У детей уже спрашивали?
— Если б ты не прохлаждался, занимаясь непонятно чем, то тоже был бы в курсе, — попенял мне Джон.
Я развел руками:
— Прости.
— Не засчитано.
— Я обещаю исправиться.
Арнольд захохотал.
— У вас такие милые отношения.
— Цыц! — рявкнул Джон.
Арнольд опять пустился в смех. Интересный парень.
Арнольд повернулся ко мне, двинувшись чуть ближе:
— Я уже познакомился с одной группкой детей. Точнее, давно познакомился. Джон и раньше иногда давал мне задания.
— Будешь работать с ними?
— Ага.
— Не страшно?
Арнольд радостно улыбнулся, словно показал блеснувший клинок. Кого-то он мне немного напоминал.
— Неа, — весело сказал он.
— Рисковый ты парень, — я посмотрел на него с восхищением.
— Пойду по стопам… Джона, — произнес Арнольд с секундной запинкой.
Я в ответ взглянул на молчащего Джона, наблюдая. Хе-хе.
Хе-хе-хе. Джон-проказник, что ж ты молчал. Молчал, что у тебя есть сын.
***
Мы встретились со Стивом у входа в «Колодец». Я не был здесь с нашей памятной беседы с Патом, закончившейся его сломанной рукой. Я вообще мало где был с того времени. По большей части валялся мешком картошки дома в углу, гнил себе тихонько, но меня заставляли вставать и что-то делать. Раньше такое состояние называли «депрессией». Теперь… Я не знаю какое слово подобрать для состояния беспомощности перед жизненными обстоятельствами. Если бы не Пат и Джон, я бы так и валялся. Но я встал и вроде хожу, туда-сюда, и вроде начинаю ощущать жизнь, вливаться в нее, по-тихоньку.
Стив переминался с ноги на ногу, он походил на гончую, готовую к прыжку. Вот уж кого точно не коснутся катастрофические мысли. Что бы ни случалось, Стив всегда спокоен, по-собачьи верен и упорен. Я даже ему завидую.
Меня он не особо любит, потому что я — непонятное пристрастие Джона. Но Стив соблюдает дружественный нейтралитет, и вот, сегодня даже вытащил меня с собой в «Колодец».
В прошлой жизни я, наверное, был девочкой Алисой, Стив был Кроликом. Джон — Шляпником. А Пат — Чеширским котом. Дерек… Дерек сюда не вписывается. Или Чеширским котом была Айви? Ох, Айви. Что заставило тебя выйти на ринг? Ты проспорила Летиции, и она взяла тебя на слабо?
Я всё узнаю сегодня. Истина явится и встанет передо мной чужим лицом, когда-то знакомым лицом, лицом мертвого человека. Я не упаду замертво от страха, я останусь стоять на месте, но я уже буду другим. Жизнь переделывает нас по своему усмотрению, как ей угодно. Или это бог-божок делает. Или Вселенная. Так много имен у того, с чем ты не сможешь совладать, но суть одна.
Стив увидел меня и помахал рукой. Я подошел к нему, и мы втиснулись в очередь, отталкивая недовольных, оставшихся сзади. Стив улыбнулся.
Пата бы сюда… Мне хотелось увидеть Пата, я стал по нему тосковать, если мы долго не виделись. Я тосковал по его запаху, его прикосновениям, его вечному хихиканью. Он стал моим допингом, эликсиром жизни, но и одновременно смертельно опасным ядом. Яд может быть лекарством. Лекарство может быть ядом. Обоюдоострая стрела, что прошила меня насквозь, и я с недоумением смотрю на дыру в своем сердце, откуда вьется темноватый дымок.
Инстинкт говорил мне, что я пропал. Что теперь уже поздно, и я в паутине. Трепыхайся, не трепыхайся, я уже почти мертв.
Но я жив. Я встаю и двигаюсь, и пью его, его кожу, его дыхание, его поцелуи, я пью его жизнь, и размываюсь сам. Какая сладостная смерть, наверное, я всегда ее хотел. Именно такой и хотел.
На этот раз мы со Стивом не стали брать вип-комнату и взяли места у ринга, чтоб наблюдать зрелище вживую. Толпа качалась туда-сюда, в нетерпении, как опасное море. Было душно и немного тревожно. Стив пошел к бару и взял нам по стакану виски. Джин я пить не хотел. Джин теперь всегда будет ассоциироваться с Патом и той ночью. Можжевеловый холодок и горечь содовой — вся суть Пата. И чуть-чуть посыпать шоколадом. Коктейль «Патрик Мэдсен» готов. Мне было тоскливо, мне не хватало его рядом, надо было идти не со Стивом, а пригласить Пата, но он, как назло, куда-то запропастился. На звонки не отвечал. Может, дела загрызли. А может, он просто устал нянчиться со мной.
Какие глупые мысли лезут мне в голову. Я потряс головой, чтоб в голове хоть чуть-чуть стало просторнее.
Яркие прожекторы зажглись, заплясали, выхватывая то один угол, то другой. Зазвучала музыка. Мы со Стивом пропустили развлекаловку перед боем. Вышел рефери, что-то проговорил в глохнувший микрофон. Звук настройки ударил по ушам, толпа недовольно ухнула. Рефери начал перечисления заслуг Айви: кто она такая, откуда и так далее. Шутил про ее аскезу всякие шутки, впрочем, необидные. Даже было миленько. В толпе раздавались смешки. После представления всех и вся, после полуголых парней с цепями и цветами на шеях с табличками в руках, наконец под грохнувшие аплодисменты вышла Айви. Она заколола волосы высокий пучок, холодный свет ползал на ней как змея, змеей же переливался ее купальник. Длинноногая и сильная, она походила на валькирию. Такие — воевали, такие — убивали. Такие несли знание о жизни и смерти.
Айви улыбнулась рефери и встала рядом с ним. Она махала толпе, наклонялась в зал, кому-то из толпы с улыбкой что-то говорила. Ей кидали цветы и ленточки к ногам. Она собирала лохматый букет и подкидывала его над головой, цветы падали дождем на нее.
Наконец свет снова заметался, музыка загрохотала. Толпа застыла в ожидании.
И из темноты вышел Пат.
Толпа взорвалась. Рефери что-то говорил про учителя и ученика, а я лишь смотрел прямо на Пата. Он обернулся, и, казалось, увидел меня. Но мне показалось. Жизнь преподносит сюрпризы. И главный сюрприз моей жизни — это ты, Пат.
Теперь я не знал за кого буду болеть. Этот бой мог закончиться не только сломанными руками, но и пробитыми головами, если Пат начнет играть грязно. А он мог начать. Он давно хотел победить Айви, но она отшвыривала его как котенка. Мама-кошка и ее выросший питомец: кто — кого.
Сердце мое изнывало, перестукиваясь с грудной клеткой, как узник в одиночке. Я пошел в бар и взял себе еще виски, собираясь напиться как можно скорее.
Рефери начал представлять Пата чуть ли не как небожителя. Я перестал слушать, лишь глушил алкоголь. Бармен смотрел на меня с грустью, я с унынием смотрел в стакан. Бармен хотел что-то сказать, но я отвернулся и уставился на ринг.
Пата закончили представлять, он всем поулыбался, крепко обнял Айви.
Бой я не хотел смотреть, но уши мои никуда не девались, и глаза, нет-нет, да приковывались то к одному, то к другому.
Свет потух и загорелся снова, чтобы расчертить ринг на рисунок из китайских драконов, переплетенных с цветами. Пат начал прыжки-перебежки, он еще не разогрелся, ему нужен был огонь внутри, чтоб начать бить. Айви же просто скользила, она была как сильное растение под ветром. Следила за Патом: руками, ногами, телом, откликаясь на каждое его малейшее движение. И ударила первой, с ноги в грудь. Это бои без правил, всё по-взрослому. Равно как и сама жизнь.
Пата отбросило, но он быстро встал. Айви снова дала замах с ноги, Пат уклонился назад, вывернувшись. Айви била в него, а он летал. Он решил ее измотать?
Свет замигал, создавая дезориентацию, но толпе такое понравилось. Пат был готов к нападению, но пока он лишь защищался. Он искал слабое место. Точку, в которую можно будет ударить. И он ее нашел. Айви была выше его, крупнее и чуть менее маневрена. И она давно не была в драке. Она стала уставать, по ней это было видно. Движения стали медленнее, она уже не скользила как стебель. Пат бил ей в лицо, в плечи, иногда попадая, иногда — промахиваясь. Айви увернулась и ударила, попала четко: Пат опрокинулся, и, видимо, ему было больно.
Сейчас не было правил, лишь кто — кого. Богоборчество всегда идет один на один, и только так.
Пат встал, пошатываясь. Айви остановилась. Она ждала, без улыбки, уже уставшая, смотрела на Пата как на творение своих рук, во всем ее теле сквозила грусть.
Пат набросился на нее и резко выбил ее с позиции, поймав в захват, рукой начал бить в лопатки.
Смерть смотрела на меня и улыбалась. Смерть клала меня на лопатки и целовала в лоб.
Второй раунд. Я знал, кто победит. И это будет не Айви. Пат обнаружит в себе источник жестокости, и заставит ее течь по своим венам. Это тот огонь, который был ему нужен.
Так всё и случилось. Он размазал Айви. Потому что Айви стала слишком добра, слишком мягка.
Он победил своего Бога на втором раунде.
И остался один.
***
Я пришел к нему в комнатку, которая служила и раздевалкой, и перевалочным пунктом и чем-то вроде гримерки. Пат выбрался из душа, лишь в полотенце на бедрах. Гематомы расцветали на его теле диковинными цветами. Боль еще заявит о себе, но пока его обжигал адреналин.
Пат расплылся в довольной улыбке и подскочил ко мне.
— Ну как?
Я молчал.
— Ну?
— Круто, — произнес я, — Но зачем?
Пат загадочно улыбнулся:
— Мне было нужно.
Я снял с него полотенце и обнял.
— Дурак. Какой же ты дурак.
@темы: немного времени для синицы